Цитаты из «Героя нашего времени»

Герой нашего времени – это психологический роман, написанный Михаилом Лермонтовым. Главный герой произведения мечтает о том, что никогда не сбудется. Он так и не познал, что такое счастье, любовь и дружба, так как не имел цели, которая могла бы привести его к желаемому.

У нас собраны красивые цитаты из «Героя нашего времени», которые принадлежат главным персонажам. Высказывания можно использовать в современной жизни, так как они несут в себе мудрость и глубокий смысл.

Никому не рассказывайте о своих несчастьях: друзей это опечалит, а врагов развеселит.

Заметьте, что без дураков было бы на свете очень скучно…

Печальное нам смешно, смешное грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя.

Я иногда себя презираю… Не оттого ли я презираю других?

И, может быть, я завтра умру!… и не останется на земле ни одного существа, которое поняло бы меня совершенно.

Женщины! женщины! кто их поймет? Их улыбки противоречат их взорам, их слова обещают и манят, а звук их голоса отталкивает… То они в минуту постигают и угадывают самую потаенную нашу мысль, то не понимают самых ясных намеков…

Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера — напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится — а смерти не минуешь!

Из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом не признается…

Радости забываются, а печали никогда.

Еще минута, и я упал бы к ногам ее…

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Цитаты Маяковского из стихов

Он так часто старался уверить других в том, что он существо, не созданное для мира, обреченное каким-то тайным страданиям, что он сам почти в этом уверился.

Неужели зло так привлекательно?..

Неужто я влюблен? Я так глупо создан, что этого можно от меня ожидать.

Женщины любят только тех, которых не знают.

Я его понял, и он за это меня не любит, хотя мы наружно в самых дружеских отношениях.

Гнаться за погибшим счастьем бесполезно и безрассудно.

Ожидание насильственной смерти не есть ли уже настоящая болезнь?

И мы только в два часа ночи вспомнили, что доктора велят ложиться спать в одиннадцать.

Я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда настороже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым, и вдруг одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное здание их хитростей и замыслов, — вот что я называю жизнью.

Взгляд его — непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял по себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен.

ЧИТАЙТЕ ЕЩЕ: Цитаты на арабском

У меня врожденная страсть противоречить; целая моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу или рассудку.

Сострадание — чувство, которому покоряются так легко все женщины, впустило свои когти в ее неопытное сердце.

Зло порождает зло; первое страдание дает понятие о удовольствии мучить другого; идея зла не может войти в голову человека без того, чтоб он не захотел приложить ее к действительности.

При возможности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете — дороже жизни, чести, счастья!

Иногда маловажный случай имеет жестокие последствия.

Уж мне эта Азия! Что люди, что речки — никак нельзя положиться!

Женщины любят только тех, которых не знают.

Я никогда сам не открываю своих тайн, а ужасно люблю, чтоб их отгадывали, потому что таким образом я всегда могу при случае от них отпереться.

Страсть приходит и уходит, а дружба и взаимопонимание остаются.

Я смеюсь над всем на свете, особенно над чувствами.

РЕКОМЕНДУЕМ: Цитаты Шекспира из произведений

О самолюбие! ты рычаг, которым Архимед хотел приподнять земной шар!..

Что началось необыкновенным образом, то должно так же и закончиться.

Если вы хотите, я ее еще люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за нее отдам жизнь, — только мне с нею скучно…

Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною. Всякое напоминание о минувшей печали или радости болезненно ударяет в мою душу и извлекает из нее все те же звуки, я глупо создан: ничего не забываю, ничего.

Странная вещь сердце человеческое вообще, и женское в особенности!

Мне, однако, приятно, что я могу плакать! Впрочем, может быть, этому причиной расстроенные нервы, ночь, проведенная без сна, две минуты против дула пистолета и пустой желудок.

У меня есть предчувствие… знакомясь с женщиной, я всегда безошибочно отгадывал, будет она меня любить или нет…

Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую все, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы.

Мало ли людей, начиная жизнь, думают кончить ее, как Александр Великий или лорд Байрон, а между тем целый век остаются титулярными советниками?..

Он скептик и материалист, как все почти медики, а вместе с этим поэт, и не на шутку, — поэт на деле всегда и часто на словах, хотя в жизнь свою не написал двух стихов.

Есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет!

Ей хочется говорить со мною, ей мешают, — ей захочется вдвое более.

В вашей галиматье, однако ж, есть идея!

Вы, мужчины, не понимаете наслаждений взора, пожатия руки, а я, клянусь тебе, я, прислушиваясь к твоему голосу, чувствую такое глубокое, странное блаженство, что самые жаркие поцелуи не могут заменить его.

И если б все люди побольше рассуждали, то убедились бы, что жизнь не стоит того, чтоб об ней так сильно заботиться.

Страсть делает наилучшие наблюдения и наихудшие выводы.

Величайшая ошибка — думать, что страсть и чистая любовь несовместимы. Единение влюбленных не является грехом, а без любви грехом становится все.

Когда хвалят глаза, то это значит, что остальное никуда не годится.

Я стал читать, учиться – науки также надоели; я видел, что ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди – невежды.

Надобно отдать справедливость женщинам: они имеют инстинкт красоты душевной.

Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил: я любил для себя, для собственного удовольствия: я только удовлетворял странную потребность сердца, с жадностью поглощая их чувства, их радости и страданья — и никогда не мог насытиться.

Любовь много искренней, когда порождается не страстью, а симпатией; и она не оставляет ран.

У человека, одержимого страстью, мысли вращаются в замкнутом кругу.

Радости забываются, а печали никогда.

Рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае — труд утомительный.

Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его; первый, быть может, через час простится с вами и миром навеки, а второй..

Неужели, думал я, мое единственное назначение на земле — разрушать чужие надежды?

В сердцах простых чувство красоты и величия природы сильнее, живее во сто крат, чем в нас, восторженных рассказчиках на словах и на бумаге.

Есть люди, с которыми непременно должно соглашаться.

Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины.

Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть.

Быть для кого-нибудь причиною страданий и радостей, не имея на то никакого положительного права, — не самая ли это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастие? Насыщенная гордость.

Мы почти всегда извиняем то, что понимаем.

Ничто великое в мире не совершается без страсти.

Печальное нам смешно, смешное — грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя.

Женщины любят только тех, которых не знают…

Любовь, как огонь, — без пищи гаснет.

Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой.

Все нашли, что мы говорим вздор, а, право, из них никто ничего умнее этого не сказал.

Умереть так умереть! потеря для мира небольшая; да и мне самому порядочно уж скучно. Я — как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что еще нет его кареты. Но карета готова… прощайте!..

Музыка после обеда усыпляет, а спать после обеда здорово: следовательно, я люблю музыку в медицинском отношении.